Если почитать заявления белорусских высокопоставленных чиновников, сделанные на протяжении минувшего года, то складывается впечатление, что они весь год решали: что нужно белорусской промышленности – приватизация или модернизация? Или и то, и другое, и можно без хлеба? Хотя, на самом деле, Беларуси приходится сейчас делать цивилизационный выбор между индустриальным (азиатским) и постиндустриальным (европейским) путями развития.
Недоделанный выбор
Традиционно едва ли не главная гордость белорусского руководства – то, что «удалось сохранить заводы», «сберечь промышленность», «не допустить продажи олигархам за бутылку водки» и далее в том же духе. Тем не менее, реальность такова, что в середине 90-х Беларусь упустила возможность интегрироваться в мировую экономику, выбрав путь сохранения промышленности советского образца. То есть промышленности заведомо избыточной, «завязанной» на энергоресурсы, сырье и рынок восточного соседа.
Между тем, западные и северные соседи Беларуси вместе с остальным цивилизованным миром шагнули в постиндустриальную эпоху, в которой значимость и уровень развития страны не определяются объемом ее промышленного производства. Наоборот – весьма значительная часть промышленных производств, прежде сосредоточенных в Европе и США, естественным образом переместилась в бедные страны Юго-Восточной Азии и Латинской Америки.
Но вот что интересно: Чехия, Словакия и Польша хотя и избрали постиндустриальный путь развития, но свою промышленность (в том числе тяжелую) не потеряли. Они по-разумному ее приватизировали – и новые собственники не стали закрывать «конкурентов» (чем почти 20 лет пугают белорусов), а наоборот – модернизировали производства. В результате сегодня Чехия и Словакия – в числе европейских лидеров по производству автомобилей. А Польша вообще единственная в ЕС демонстрировала рост промпроизводства в 2009-2010 годах, на фоне европейского кризиса.
Однако вернемся к ситуации в Беларуси. В момент, когда закончился СССР, Беларусь была самой индустриально развитой республикой. Но теперь, двадцать лет спустя, белорусская промышленность уже совсем иная – и качественно, и количественно. Сохранив советский производственный уклад (невероятно раздутый госсектор, неэффективные госпредприятия), белорусская экономика оказалась неконкурентоспособной.
Иначе говоря, в мировом разделении труда для нынешней белорусской модели места нет. И уже в этом году стране предстоит сделать выбор, который откладывается с 1994 года: оставаться в рамках советской модели, или выбрать реформы, которые приведут нас к постиндустриальной экономике европейского типа.
В первом случае Беларуси придется развиваться, ориентируясь на создаваемый Россией вокруг себя Евразийский Союз, соглашаясь с заведомо невысоким (но стабильным) уровнем жизни и с тем, что значительную часть промышленных предприятий придется передать под контроль крупного российского бизнеса. Во втором – согласиться на нелегкий период коренной трансформации, который (в случае удачи) приведет к постиндустриальному укладу экономики – с преобладанием инновационного сектора, с индустрией знаний, с высокой долей в ВВП высококачественных и инновационных услуг.
Деиндустриализация, вольная и невольная
Если ничего не изменится в ближайшие три-четыре года, ситуация начнет разрешаться сама собой – через деиндустриализацию нашей страны. Заявленная сейчас модернизация промышленности – это скорее набор благих пожеланий. Провести ее за свои средства не получится, а иностранных инвестиций не хватит даже близко – сейчас сокращаются даже те немногие, что поступали до сих пор. Как свидетельствует Белстат, за 2012 год в реальный сектор экономики (кроме банков) иностранные инвесторы вложили $14,3 млрд – на 24,1% меньше, чем за 2011 год.
«Безусловно, угроза деиндустриализации страны налицо, – подтверждает заместитель председателя ОГП, экономист Лев Марголин. – Отсутствие современных инвестиций влечет деградацию рабочих мест и снижение зарплаты. Это приводит к оттоку квалифицированной рабочей силы. А отсутствие квалифицированных специалистов снижает интерес потенциальных инвесторов. Замкнутый круг получается».
Возникает вопрос: сможет ли унаследованная от СССР высокая степень индустриализации Беларуси стать мотором ее развития? Или промышленность, по примеру сельского хозяйства, в дальнейшем все в большей степени будет генерировать убытки, чем прибыль, а значит, потребует коренной реструктуризации или закрытия многих предприятий?
Многие эксперты считают, что определенная деиндустриализация Беларуси неизбежна, но ее нельзя однозначно назвать злом для страны.
«Надо помнить, как все зарождалось: все промпредприятия строились в рамках пятилетних планов, в условиях дешевых энергоресурсов. В результате белорусская экономика к 1989-90 годам была одной из самых сверхиндустриализированных экономик в мире, – говорит Алексей Пикулик, академический директор Белорусского института стратегических исследований (BISS). – Был такой Уле Норгард, который сформулировал «Индекс экономических искажений», – и согласно ему Беларусь в 1991 году являлась страной с наиболее искаженной экономикой. Поэтому, с одной стороны, некоторая деиндустриализация Беларуси неизбежна, и она будет благом для страны. В этом ничего страшного нет. Так, некоторая деиндустриализация случилась в странах Прибалтики, когда их политики решили отказаться от тех секторов, которые влекут за собой большую зависимость от России, от российских энергоресурсов и сырья. И создать экономики, адекватные местным ресурсам».
Есть и более радикальные мнения.
«На самом деле деиндустриализация у нас идет уже лет 15-20, – уверен экономист Леонид Злотников. – За годы независимости произошел переход на более низкий технологический уклад. Если раньше уклад у нас был где-то четвертый, местами даже пятый (в электронике, станках с ЧПУ), то теперь это все практически ушло. Производство тракторов, автомобилей по сравнению с 1990-м годом сократилось вдвое, станков с ЧПУ – в 10 раз. А, скажем, приборостроение вообще угасло. Так что деиндустриализация идет. Если взять долю машиностроения в промышленности, то в 1990 году она составляла 32%, а сейчас – не более 18%. Особо терять уже нечего, остались остатки, которые постепенно теряют конкурентоспособность. Вот например наш БелАЗ – вроде и известное предприятие, и сбыт есть. Но постепенно этот сбыт угасает. Даже в Монголии, на разработке руд цветных металлов, их уже мало покупают, заменяя более производительными японскими «Камацу». В Казахстане та же ситуация».
«Особый путь» непонятно куда
Одно из наиболее распространенных определений термина «деиндустриализация» таково: «Процесс миграции от производства товаров к производству услуг, при котором в конечном продукте уменьшается доля промышленного производства и увеличивается доля услуг. Это же относится и к изменению соотношения количества занятого в производстве товаров и производстве услуг населения».
Однако белорусскому правительству такая модель преобразования то ли не импонирует, то ли вообще непонятна. Результат – попытки модернизировать имеющиеся производства, причем по большей части своими собственными инвестиционными и интеллектуальными ресурсами, качество и количество которых с каждым годом убывает. Отсюда и «рабовладельческие» декреты в деревообработке, и требования «модернизировать именем революции», и регулярные угрозы посадить того или иного хозяйственника, если он не «поднимет производство».
Но если посмотреть со стороны, становится понятно: нынешняя белорусская модель не вписывается ни в концепцию современного индустриального государства, ни в концепцию постиндустриального.
«Особый путь» Беларуси, о котором любят поговорить государственные идеологи, пока выражается в упорном сохранении производства никому не нужных часов, велосипедов, стиральных машин и телевизоров, дорогих и неэффективных тракторов и грузовиков. Радикально изменить ситуацию (причем даже без резких политических перемен) возможно, если государство решится создать для бизнеса стимул развивать промышленность. Ведь даже в нынешних условиях в Беларуси бизнес развивается в «постиндустриальных» сферах – программировании, сервисном обслуживании, торговли и туризме. Однако вряд ли приходится ожидать скорого и радикального изменения государственного подхода к бизнесу.
«Деиндустриализация – это естественный процесс. Ни одна страна изменить его не сможет, поэтому необходимо просто встраиваться в него, пытаясь сохранить максимально возможное число ниш или, как сейчас говорят, специализаций в мировой экономике, – говорит экономист Владимир Артюгин, главный редактор журнала «Валютное регулирование и ВЭД». – Экономика БССР, как составная часть экономики СССР, была перегружена производствами ВПК, поэтому сокращение таких производств для экономики уже самостоятельной Беларуси являлось несомненным благом. Другое дело, что наработки и достижения в ВПК можно было бы попытаться использовать в мирных целях. А так как самостоятельно выйти на мировой рынок было изначально невозможно, то необходимо было встраиваться в существующие международные компании (так называемые ТНК). Но это уже упущенные возможности, поэтому сейчас необходимо пытаться сохранить хотя бы то, что еще осталось».
Однако теперь вместо организации экспортоориентированных производств, Беларусь создает изначально невостребованные в современной экономике импортозамещающие производства, говорит эксперт «БДГ».
«Если считать деиндустриализацией естественный процесс исчезновения экономически невостребованных производств с переводом высвобожденных ресурсов в сферу услуг, то как тогда назвать создание изначально невостребованных на рынке производств с поглощением и так небольших ресурсов Беларуси?, – ставит вопрос Артюгин. – При этом сфера услуг, как неотъемлемая часть деиндустриализации, в Беларуси находится практически в том же состоянии, что и двадцать лет назад. Отсюда и действия руководства Беларуси: условия для развития сферы услуг не созданы, поэтому деиндустриализация искусственно сдерживается».
Пока Беларусь имеет несколько ниш в мировой экономике (например, МТЗ, БелАЗ), но даже эти предприятия перегружены социальными нагрузками. Поэтому без системной реформы экономики с созданием условий для развития тех, кто может это делать, без создания сферы услуг, деиндустриализация превратится в исчезновение экономики Беларуси.