Ну что такое для МВФ семь миллиардов долларов?! Получим ли мы семь миллиардов? Это зависит от того, насколько наше руководство готово к проведению структурных реформ. Что же придется сделать белорусскому правительству, если оно решит не ограничиваться первым траншем, а получить все семь миллиардов?
Осмелюсь предположить, что именно таким вопросом-восклицанием можно описать настроения, которые царили в Минфине, Нацбанке и Администрации президента, когда стало известно, что сотрудники фонда все-таки приедут в Беларусь. Уж как наши чиновные экономисты посчитали, что стране нужно не шесть и не восемь, а именно семь миллиардов, – это их дело. Хотя лично я, по правде говоря, не верю, что кто-то там чего-то высчитывал.
Скорее всего, была проделана единственная арифметическая операция: умножение. Первым множителем стала сумма предыдущего кредита, вторым – цифра «2». Ситуация в экономике страны хуже, чем в конце 2008-начале 2009 года, поэтому было решено просить в два раза больше. Почему не в три раза? А потому что просить сразу десять с хвостиком миллиардов – наглость. Не греки же мы какие-нибудь, честное слово!.. Хватит и семи.
В этот раз разговаривать с МВФ будет проще.
Во-первых, уже не знакомство, а «углубление сотрудничества» (не мы первые и не мы последние в списке тех, кто вместо простого возврата долгов пользуется реструктуризацией, т.е. погашает долги новыми кредитами).
Во-вторых, сомнительно, что МВФ станет требовать от белорусского правительства сдерживания роста зарплат в бюджетной сфере. От 500 долларов в ноябре прошлого года в сентябре нынешнего осталось 200 по курсу на дополнительной сессии; поэтому если не поднимать зарплаты, то низкий уровень внутреннего спроса похоронит любые реформаторские начинания, необходимые белорусской экономике на данном этапе.
В-третьих, МВФ не будет настаивать на девальвации белорусского рубля. Куда уж дальше девальвировать?! Пожалуй, единственное, что можно будет услышать относительно рубля, это рекомендации по поводу скорейшего выхода на единый курс, причем «плавающий» (проблема решаема, так как население и бизнес уже сейчас оценивают рубль по результатам торгов на допсессии, где он как раз «плавает»).
Что же придется сделать белорусскому правительству, если оно решит не ограничиваться первым траншем, а получить все семь миллиардов?
А. Урезать государственные расходы, не связанные с повышением заработной платы в бюджетном секторе.
Уже урезают. Жизнь заставила.
Б. Заняться-таки более-менее серьезно вопросами приватизации.
Совмин устами министра экономики Снопкова снова заговорил о «малой» приватизации, о которой перестали говорить в 1996 году.
В. Распрощаться с практикой перекрестного субсидирования: неэффективные предприятия не должны сидеть на дотациях от предприятий, работающих с прибылью.
Кажется, в правительстве это понимают, поэтому и рассуждают о том, что малый и средний бизнес мог бы вносить в ВВП значительно больший вклад, нежели он делал это до сих пор. И действительно, куда как не в частный сектор идти работникам, сокращенным в связи с оптимизацией производственных издержек или уволенным в связи с ликвидацией предприятия? Ведь другие государственные предприятия либо укомплектованы, либо предлагают зарплату, которой едва ли хватит на поддержку штанов.
Дадут ли кредит?
Мне кажется, что дадут. Если бы не считали возможным его выделение, то даже бы и не приехали в Минск.
И тут мой респект Михаилу Мясниковичу, который еще четыре месяца назад обратился в МВФ. Бюрократ советской школы точно определил сущность структуры под названием «МВФ» (ну, пусть и не он, а кто-то другой из высшего руководства страны или их советников). Она, эта структура, соответствует самой себе только в том случае, когда дает деньги. Если к МВФ перестанут обращаться за помощью, то он прекратит свое существование.
Получим ли мы семь миллиардов и не долларом меньше, прогнозировать не стану. Это зависит от того, насколько наше руководство готово к проведению структурных реформ.
Но вот если бы у меня – гражданина Беларуси и немножечко эксперта – была возможность высказать свое мнение руководителю фонда Кристин Лагард или главе миссии Крису Джарвису, то я бы произнес следующие слова: «Первый транш в размере, скажем, 600-800 миллионов к лету будущего года можно было бы и подкинуть».
Почему?
Потому что, наконец, с 2008-го года, когда был дан первый громкий звонок, предупреждавший о том, что в экономике страны полный непорядок, в нашем правительстве появился человек, готовый что-то делать, а не рассуждать об уникальной «белорусской модели». Я имею в виду Сергея Румаса.
Уже на следующий день после назначения бывшего руководителя «Белагропромбанка» на должность вице-премьера, я услышал от моих знакомых, работающих в банках, и их коллег простой комплимент в его адрес: «Румас – дядька толковый». Потом я в этом убедился сам (хотя быть толковым вице-премьером, когда тебе приказывают даже не заикаться о валютных торгах на бирже, оставаться трудно).
Возможно, я несколько субъективен и чрезмерно эмоционален в оценке способностей господина Румаса как экономиста. Однако очень не хочется верить, что мы живем в стране, экономикой которой управляют подхалимствующие выскочки и дилетанты.
Игорь Драко, Агентство политической экспертизы