Итак, несмотря на неожиданно оказанное Ярославом Качиньским сильное сопротивление, президентские выборы в Польше выиграл все-таки Бронислав Коморовский. По данным Государственной избирательной комиссии страны, за него проголосовали 53,01% избирателей, тогда как за Качиньского – 46,99%.
Избрание Коморовского означает окончание эпохи противостояния главы государства и правительства, продолжавшейся весь период нахождения у власти кабинета Дональда Туска. Теперь в лице президента польский премьер имеет соратника, а не соперника, а партия «Гражданская платформа» получила такую власть, какой не было ни у социал-демократов, правивших на протяжении большей части последних двадцати лет, ни у братьев Качиньских, которые постоянно сталкивались с сильным сопротивлением либеральной прессы и мощных оппозиционных фракций в парламенте.
Сейчас Качиньскому предстоит выработать более позитивную стратегию, что никогда не было его сильной стороной: они с братом завоевывали популярность, фокусируясь преимущественно на негативе. Однако критикуемые им призраки прошлого вызывают в польском обществе все меньший интерес. Точно так же с каждым днем будут уменьшаться и бонусы, которые принесло ему народное сочувствие.
Белорусских граждан, естественно, больше всего интересует, как теперь будет вести себя Варшава по отношению к нашей стране. Как известно, при президентстве Леха Качиньского среди польских политических сил по поводу поддержки белорусской демократии, в частности, в отношении информационного обеспечения – Белсат, Радио Рация и др. – серьезных расхождений не было.
Во время предвыборных теледебатов «белорусская проблема» была затронута, прежде всего в связи с польским меньшинством в Беларуси, часть которого находится под откровенным давлением властей. Коморовский и Качиньский сошлись на том, что решать ее необходимо как можно скорее. Однако на вопрос, какую политику выберет новый президент в отношении белорусского режима: политику переговоров, визит на правительственном уровне или политику изоляции и санкций, кандидаты дали разные ответы.
Качиньский высказался в пользу определенной комбинации этих двух методов и пообещал, что если он станет президентом, а в Польшу приедет Дмитрий Медведев, то он обязательно поставит перед ним этот вопрос, «поскольку, хотя Беларусь и является отдельным государством, побеседовать на эту тему можно».
Коморовский выразил с этой точкой зрения категорическое несогласие: «Это совершенно противоречит польским интересам, и это вообще не принято в международной политике. Это то же самое, как если бы белорусы собирались разговаривать о проблемах Польши с Москвой или с Берлином». По его мнению, нужно укреплять не только польские, но и другие неправительственные организации, поскольку именно они являются основой демократического общества, которое необходимо постепенно создавать.
Подход лидера ПиС вызывает удивление, причем отнюдь не только из-за того, что он в корне противоречит его всегдашней негативной позиции по отношению к России. Ведь именно Ярослав Качиньский возглавлял правительство, когда аналогичные попытки наиболее активно предпринимал Евросоюз.
Идея о том, что в Беларуси что-то изменится только тогда, когда она станет «зоной плодотворного сотрудничества между Россией и ЕС», возникла на рубеже веков. В свое время ее пытался продвигать глава Консультативно-наблюдательной группы ОБСЕ в Беларуси Х.-Г.Вик, но он встретил сильное сопротивление со стороны белорусской оппозиции и сам вскоре осознал ее бесперспективность.
Тем не менее, несколько лет спустя некоторые европейские политики и аналитики пришли к заключению, что возможности Европейского союза по оказанию непосредственного влияния на Беларусь оказались исчерпанными. По их убеждению, европейские лидеры и особенно немецкий канцлер должны были использовать свои добрые отношения с российским руководством, чтобы добиться изменения позиции Москвы.
Предполагалось, в частности, что во время переговоров Россией о ее вступлении в ВТО можно будет заставить ее повлиять на белорусские власти, чтобы вынудить их хоть в чем-то пойти на некий компромисс с Западом в соблюдении общепризнанных демократических стандартов. Однако в конечном счете «добро» Евросоюза на вступление России в ВТО было получено, а «белорусский воз» остался на месте.
Особые надежды возлагались Брюсселем на предстоявший в мае 2006 года саммит Россия-ЕС, первый после президентских выборов в Беларуси. Накануне его председатель Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу призвал Россию использовать ее «огромное влияние на Беларусь с тем, чтобы убедить ее занять достойное место в демократическом мире.
Надежды на российское участие не сбылись. В результате иллюзии ЕС относительно возможности «демократизации» Беларуси Россией стремительно улетучились, и в последнее время эта тема не поднималась. Потому-то возвращение к ней Ярослава Качиньского и выглядит несколько странным.
Зато едва ли случайно отдельные российские политологи назвали эту идею «вполне здравой с тактической точки зрения». Дескать, предпринимавшиеся на протяжении последних пятнадцати лет попытки Варшавы вести переговоры с Беларусью напрямую, без посредников, какого-либо заметного результата не дали.
Судя по всему, Беларуси со стороны Варшавы и далее будет уделяться не меньше внимания, чем прежде. И, хочется верить, демократизация нашей страны рано или поздно произойдет без участия Кремля. В противном случае о ней можно будет забыть навсегда.
Андрей Федоров, Агентство политической экспертизы BISS