Китай оказывается ближе к Европе, чем Россия.
В качестве места проведения очередного саммита ЕС-Россия российским руководством был избран Хабаровск, город, едва ли не максимально удаленный от Европы, зато расположенный на границе с Китаем. С точки зрения Кремля, это должно было послужить напоминанием о том, что китайцам российские нефть и газ могут быть нужны не меньше, чем европейцам.
Причем Москва не ограничилась одними намеками: вице-премьер Игорь Сечин заявил, что РФ намерена диверсифицировать маршруты поставок газа и продавать его Китаю, а конкретные предложения пообещал представить к июньскому визиту в Россию председателя КНР Ху Цзиньтао.
Однако если расчет был на то, что Брюссель, испугавшись, пойдет на уступки, то он не оправдался. Никаких конкретных результатов Москве добиться не удалось, и саммит, причем в последнее время уже не впервые, закончился без подписания каких-либо соглашений.
А вот как раз с Поднебесной у Евросоюза дела складываются не в пример лучше. Буквально накануне хабаровской встречи в Праге прошло аналогичное мероприятие – саммит Китай-ЕС. Там были обсуждены проблемы в отношениях, накопившиеся на фоне кризиса. Хотя стороны и не решили все вопросы, но, в отличие от хабаровских посиделок, они пришли к компромиссам по многим из них: был подписан план научно-технологического партнерства, регулирующий доступ Пекина к высоким технологиям, а тот в ответ пообещал в ближайшее время направить в Европу закупочную делегацию, чтобы увеличить импорт европейских товаров.
К тому же объем товарооборота между КНР и ЕС в прошлом году составил рекордные $425,6 млрд (объем российско-китайской торговли, несмотря на наличие общей границы, почти в восемь раз меньше). Китай стал вторым торговым партнером Евросоюза после США.
Правда, утверждать, что в их отношениях все безоблачно, было бы явным преувеличением. В частности, на фоне кризиса серьезной проблемой для Брюсселя является дефицит в размере $213 млрд. Кроме того, ЕС поставил перед Китаем еще одну проблему – борьбу с изменением климата. Как заявил Жозе Мануэл Баррозу, Пекин должен взять на себя конкретные обязательства по сокращению выбросов углекислого газа.
Наконец, проблемой остается Тибет. Скажем, пражский саммит должен был пройти еще в прошлом декабре, но Пекин отменил его из-за встречи Николя Саркози (на тот момент Франция председательствовала в Евросоюзе) с далай-ламой. Лишь в январе, когда кресло заняла Чехия, руководство КНР начало смягчаться. В феврале Европу посетила высокопоставленная китайская делегация, подписавшая с европейскими компаниями (что характерно, кроме французских) контракты на $13,6 млрд. Наконец, в апреле на саммите G20 в Лондоне Саркози встретился с Ху Цзиньтао и заявил, что Тибет является неотъемлемой частью КНР.
У КНР к ЕС также накопился ряд вопросов. Главный из них – признание Брюсселем рыночного характера китайской экономики, что позволило бы снять таможенные барьеры на пути китайских товаров в Европу. Во-вторых, Пекин хотел бы импортировать из Евросоюза больше высоких технологий. Китай также весьма заинтересован в скорейшей отмене эмбарго на поставку европейских вооружений, введенного в 1989 году, после кровавых событий на площади Тяньаньмэнь.
Тем не менее, если вспомнить, что Россия по экспорту в ЕС находится лишь на 11-м месте, а по импорту европейских товаров – на 7-м, то постоянно высказываемая в Москве уверенность о большой зависимости от нее Европы представляется несколько преувеличенной.