18 лет назад белорусы лишились своих национальных символов
Референдум 14 мая 1995 года оказался поворотным пунктом в истории Беларуси. Впервые одна ветвь власти использовала грубую силу против другой, на тот момент – не менее влиятельной. Референдум имел принципиальное идеологическое значение – белорусы лишились своих национальных символов. Тогда и началось движение к неограниченной президентской власти...
Вопросы от президента
В новейшей истории Беларуси среди прочих событий выделяются три референдума, которые коренным образом изменили устройство и судьбу нашей страны. И хотя к наибольшим переменам в конституционном устройстве привел второй референдум (1996 года), его механизмы были отработаны годом ранее, когда белорусы лишились своих национальных символов.
В марте 1995-го Александр Лукашенко, имевший к тому моменту всего год президентского стажа, предложил Верховному Совету назначить всенародный референдум. На него президент хотел вынести четыре вопроса:
- Согласны ли вы с приданием русскому языку одинакового статуса с белорусским?
- Поддерживаете ли вы предложение об установлении новых Государственного флага и Государственного герба Республики Беларусь?
- Поддерживаете ли вы действия президента Республики Беларусь, направленные на экономическую интеграцию с Российской Федерацией?
- Согласны ли вы с необходимостью внесения изменений в Конституцию Республики Беларусь, которые предусматривают возможность досрочного прекращения полномочий Верховного Совета президентом Республики Беларусь в случаях систематического или грубого нарушения Конституции?
По мнению ряда юристов, включая экс-судью Конституционного суда Михаила Пастухова, предложенные президентом вопросы не соответствуют Закону «О всенародном голосовании (референдуме)». Он, в частности, гласит, что на референдум не могут быть вынесены вопросы национально-исторической идентичности – такие, как язык и национально-исторические символы.
Напомним, что до 1995 года статья 17 Конституции определяла белорусский язык как государственный, а русский – как язык межнационального общения.
Кроме того, согласно статье 148-2 Конституции, эту самую Конституцию нельзя было менять в последние полгода полномочий действующего Верховного Совета. При этом, что характерно, выборы нового состава парламента были назначены на один день с референдумом. То есть до окончания полномочий ВС 12-го созыва оставалось бы еще три месяца.
Получается, что само по себе вынесение на референдум вопросов о языке и государственных символах нарушало статьи 17, 78 и 148-2 Конституции, а также Закон «О народном голосовании (референдуме)».
Силовое решение
Сам президент в то время назначить референдум не мог. Это должен был сделать Верховный Совет, который, в свою очередь, оказался расколот. Чтобы предупредить принятие решения о референдуме, 19 депутатов Верховного Совета (фракция БНФ) 11 апреля объявили голодовку прямо в зале заседаний.
Эта голодовка сразу дала свой эффект: три вопроса из четырех, предложенных президентом, Верховный Совет не утвердил. И тут произошло в полной мере знаковое событие: впервые исполнительная власть применила силу против власти законодательной. По словам участников событий, в ночь с 11 на 12 апреля, после 2-го часа ночи, в здание Верховного Совета были введены армейские, милицейские и специальные подразделения. По некоторым данным, в общей сложности в операции участвовали более 600 силовиков.
Голодающие депутаты (они оставались в зале заседаний круглые сутки) были избиты группой силовиков в масках и непонятной принадлежности; затем их затащили в милицейские автомобили, отвезли недалеко и выбросили в центре Минска, дополнительно избив нескольких депутатов.
Уже через час депутаты сняли побои в так называемой «лечкомиссии». Позднее все произошедшее было подтверждено следователями по особо важным делам Генпрокуратуры. Правда, следствию так и не удалось идентифицировать бойцов, которые непосредственно избивали депутатов.
На следующий день Василь Быков заявил в эфире «Радио «Свобода»: «Краінай кіруе прэзыдэнцкая хунта». Но все уже было бесполезно: получив такой наглядный урок, Верховный Совет беспрекословно утвердил все четыре вопроса, предложенные президентом.
Безысходность
После этого инициатива уже окончательно перешла к президенту и его сторонникам. Телевидение и радио 100% агитационного времени отдавали поддержке позиции Александра Лукашенко. Оппонентам слова не давали. Не помогали даже депутатские обращения к председателю Белтелерадиокомпании Григорию Киселю.
После этого уже не удивительно, что само голосование 14 мая прошло со множеством нарушений. Так, 21 мая Сойм БНФ отметил, что «голосование по референдуме, особенно в сельской местности, было сфальсифицировано исполнительной властью и ее представителями в избирательных комиссиях». Действительно, во многих сельских округах не пришла голосовать и половина избирателей, но референдум там был признан состоявшимся, причем с нужным властям результатом.
Мнения политиков
Сергей Наумчик – белорусский журналист и политик, координатор парламентской Оппозиции БНФ, член Конституционной Комиссии и парламентской Комиссии в вопросах СМИ и прав человека.
В то время Сергей Наумчик был депутатом Верховного Совета и непосредственным участником всех описанных событий. В годовщину референдума 1995 года он так прокомментировал для БДГ историческое значение тех событий:
- Первый референдум был нужен Лукашенко для унижения национального достоинства народа и ликвидации реальной оппозиции. Второй – для основания авторитарной власти, которая вскоре трансформировалась в диктатуру. Оба референдума не были легитимными (нарушались разные разделы Конституции и несколько законов), так что юридическая ценность их результатов – нулевая. Но их результаты могут быть отменены только при одном условии – отсутствии Лукашенко во власти. Никаких иных вариантов я не вижу.
В свою очередь, глава Партии БНФ Алексей Янукевич убежден, что преодоление последствий того референдума для общества займет не один год, а может и не одно десятилетие.
- Безусловно, слом всей политической системы начался именно тогда, в 1995-м. Тот референдум был отправной точкой негативных перемен. Тогда был нанесен удар по национальным ценностям, которые были наибольшим мотивирующим фактором борьбы за свободу и демократию в Беларуси.
Я убежден, что национальную символику и язык вернуть будет абсолютно необходимо. Символику, думаю, вернуть можно будет достаточно просто и быстро – для этого, в принципе, будет достаточно одного документа. Здесь я не вижу больших проблем, тот же бело-красно-белый флаг ни у кого не вызывает отрицательных эмоций, он воспринимается нормально.
Что же касается белорусского языка, то тут, конечно, ситуация катастрофическая. И просто так, одним постановлением, эту проблему не решить. Потребуется много лет, быть может, даже десятилетий целенаправленных усилий. И серьезная программа перехода государственной, сферы, образования и так далее на белорусский язык.